CNews: Как Вы оцениваете динамику и развитие отечественного ИТ-рынка в 2006 году? Какие ключевые особенности российского ИТ-рынка Вы могли бы выделить?

Андрей Морозов: В последние годы отмечается общий подъем экономики, и, прежде всего, в сырьевых отраслях. Это способствует как формированию мощного спроса, который активно прогрессирует, так и росту платежеспособности компаний корпоративного сегмента. Однако чем больше консолидируется бизнес в нашей стране, тем меньше в нем остается собственно рынка. Если в условиях рыночных отношений в мире продвинутые компании используют механизмы по-настоящему тендерных закупок, то на "нашем поле" многие фирмы при продвижении продуктов активно применяют банальное лоббирование своих интересов. А это противоречит рыночным отношениям и в целом тормозит развитие ИТ-рынка в России.

CNews: С какими проблемами сталкиваются сегодня российские ИТ-компании? Как Вы оцениваете политику государства в России в области ИТ?

Андрей Морозов: Именно недостаточность, дефицит рынка как такового и является одной из основных проблем. К сожалению, в определенном смысле эта ситуация только ухудшается, в значительной степени стараниями недобросовестных крупных, претендующих на монополию и даже узурпацию рынка, игроков. Если в девяностых годах рынок был более стихийным, то сейчас он довольно “политизирован”. Тому, кто старается придерживаться правил цивилизованного рынка, становится намного сложнее работать. В настоящий момент тренд на рынке достаточно четко направлен в сторону его дальнейшей консолидации и монополизации.

Тому, кто старается придерживаться правил цивилизованного рынка, становится намного сложнее работать

Если говорить о государственной политике в области информационно-коммуникационных технологий, то, на мой взгляд российского бизнесмена, она не носит деятельного характера, недостаточно эффективна на практике. Скажем, в США, похоже, перед государством стоят реальные задачи по развитию бизнеса компаний вне зависимости от формы их собственности и связей руководства фирм с влиятельными чиновниками. Речь, прежде всего, идет о создании рынка сбыта. Если Вы спросите, станет ли Госдеп активно защищать интересы американского производителя информационных технологий за пределами Штатов, ответ будет однозначным: еще как станет! И мы, российские производители, ой как чувствуем это на своей шкуре. Тогда как многие отечественные чиновники, в чем у нас была возможность неоднократно убедиться, поступают прямо противоположным образом.

Хотя в целом положения принятых на государственном уровне нормативных документов "по теме" ИТ заслуживают высокой оценки. Жаль только, что эти императивы у нас зачастую не работают, а носят лишь декларативный характер. Скажем, несет ли наш чиновник “на местах” ответственность за то, что он предпринимает действия и принимает решения, которые прямо или косвенно противоречат государственной политике? Как правило, нет. Что уж говорить о бездействии таких облеченных властью "слуг народа"?

CNews: Считаете ли Вы, что создание технопарков сможет поднять отрасль?

Андрей Морозов: Не возьмусь утверждать, что это планомерное, законченное, конструктивное решение, соответствующее политике, так как конечная практическая цель создания технопарков, насколько я могу судить, не анонсирована. Возникает ощущение, что технопарки надо строить, чтобы построить технопарки. А успешный серьезный бизнес, в том числе, в рамках государства, не стоит создавать без предварительного, тщательно продуманного бизнес-плана. Допустим, компания CBOSS имеет все необходимые технические мощности: разнообразное и самое современное оборудование, лаборатории для тестирования, новейшие технологии. К нам на стажировку и обучение постоянно приходят студенты из различных институтов, и мы даем им неограниченный доступ к передовым инструментальным технологиям индустрии и нашим новым разработкам. Но можем ли мы при этом считать CBOSS технопарком? Де-факто – да, де-юре – нет, так как инфраструктура принадлежит коммерческой организации. А технопарк - ОЭЗ, согласно законодательству, может быть создан только на земле, находящейся в муниципальной или федеральной собственности, и статус его должен быть подтвержден властью де-юре. Мы дислоцируемся в некогда "научном" районе столицы. Наш головной офис находится в здании Московского государственного проектного института, где после перестройки ютились в основном мелкие торговые фирмы. В 1999 г. мы выкупили и переоборудовали здание, фактически вернув ему статус высокотехнологичного предприятия. Но под определение технопарка, к сожалению, не попали, поскольку для этого пришлось бы базироваться на построенной заново инфраструктуре. И это, на мой взгляд, не очень-то по-хозяйски.

Правда, нас приглашали в качестве резидента участвовать в технопарке в Дубне. При этом перед нами поставили "заманчивые" условия: инвестировать значительную сумму на начальном этапе и в дальнейшем также продолжать ежемесячно втридорога вкладываться в аренду и строительство возводимого жилья. В результате сейчас мы ведем строительство де-факто технопарка в Хельсинки.

Для того чтобы поднять отрасль, не стоит бездумно отдавать деньги на невнятные сырые проекты: нужно просто дать ей возможность свободно развиваться в экономических условиях. Государству, возможно, следует создать внутренний инвестиционный маховик, обеспечить рыночные условия внутри страны и внутри отрасли. И тогда ее не придется поднимать домкратом в виде многомиллионных вливаний – она сама поднимется.

Давайте вспомним про коллективизацию и раскулачивание. До революции, когда на земле были крепкие хозяева, Россия была крупнейшим экспортером зерна. После раскулачивания и коллективизации Россия стала крупным импортером зерна. Вам идея технопарков ничего не напоминает?

Другой пример. От некоторых финских коллег, удивлявшихся российскому акценту на создание технопарков, я слышал сравнение технопарка в его российском понимании с общежитием. Теперь давайте спросим себя – действительно ли мы сможем решить демографическую проблему России, если, скажем, понастроим на средства стабфонда много-много общежитий?

CNews: Практически все участники ИТ-рынка отмечают резкую нехватку квалифицированных кадров. Как вы оцениваете ситуацию с ИТ-кадрами на сегодняшний день в России? Что нужно сделать государству и ИТ-компаниям для изменения этих тенденций?

Андрей Морозов: Безусловно, высококлассных кадров для решения масштабных задач недостаточно. В основном это связано с тем, что система высшего образования в значительной степени разрушена. Она стала хуже, чем в советское время: далеко не все отечественные вузы дают необходимые фундаментальные знания. А ведь прививаемая способность думать и самостоятельно синтезировать знания на базе фундаментального образования – это то, что отличало высшую советскую школу, делало ее сильной. По моим наблюдениям, сегодняшние выпускники университетов намного слабее своих предшественников. Да их и гораздо меньше, что связано с демографическими проблемами страны. Даже если мы настроим технопарков, там попросту некому будет работать, а перегретость рынка труда айтишников за период "проедания" средств инвестфондов разорит небольшие самостоятельные компании и в конечном итоге может разрушить отрасль.

Что делать? По мере возможностей улучшать систему высшего образования, делать больший упор на фундаментальные знания, давать больший доступ к современным технологиям. Например, у нас силами опытных штатных преподавателей учебного центра CBOSS (с привлечением внешних специалистов) выстроена собственная система профессионального обучения, позволяющая "латать дыры" системы национального образования.

CNews: Каким образом Вы решаете проблему дефицита кадров в компании?

Андрей Морозов: Преимущественно за счет внутренних резервов и организации внутрикорпоративного обучения. В большинстве случаев мы берем молодых начинающих специалистов и проводим их обучение как в аудиториях учебного центра компании (у нас 12 оснащенных компьютерами классов на 250 человек), так и "в полевых условиях", в том числе, за границей, на практических примерах. Достаточно сказать, что сегодня каталог учебных курсов CBOSS насчитывает более ста специализированных программ, каждая из которых имеет прикладную направленность.

Сотрудники, которые прошли школу CBOSS и проработали у нас 3-4 года, на рынке ИТ ценятся довольно высоко

Готовых кадров, полностью соответствующих современным требованиям международного рынка, мы в принципе найти не можем – их приходится взращивать в недрах компании. Зато и уровень обеспечения высококлассными специалистами достаточно высок, как и поток желающих ими стать. Люди часто работают не просто за деньги, а и за возможность получить качественные систематизированные знания и востребованную квалификацию. Некоторые наши "анонимные доброжелатели" трубят про слишком жесткий порядок в компании. Но сотрудники, которые прошли школу CBOSS и проработали у нас 3-4 года, на рынке ИТ ценятся довольно высоко.

CNews: Чувствуете ли Вы увеличение давления со стороны иностранных вендоров? Могут ли западные производители биллинговых систем составить серьезную конкуренцию CBOSS на российском рынке?

Андрей Морозов: Да, давление со стороны иностранных производителей информационных технологий в последние годы становится все более ощутимым. Как уже говорилось, в России в последнее время становится всё меньше рынка. В реальных рыночных условиях западные вендоры не являются для нас серьезной проблемой. Что же касается лоббирования интересов, тут мы сегодня остро чувствуем давление со стороны иностранных брендов, которые действительно представляют ощутимую опасность для отечественных производителей. Видя, что рынка в России все меньше и меньше, мы приняли решение выходить на мировой рынок, где работать, безусловно, тяжелее, но тем и интереснее. И сегодня уже мы составляем серьезную конкуренцию для этих самых вендоров на внешнем рынке.

CNews: Не так давно в компании произошли существенные кадровые изменения: уволены три вице-президента и упразднена группа PR. Чем это обусловлено?

Андрей Морозов: Это закономерный процесс взросления компании. Еще недавно у нас была достаточно плоская структура управления: был президент, а под ним находилось много различных направлений. С точки зрения операционного управления такая структура была весьма успешна и оправданна. Но для того чтобы выйти на международный уровень и развернуться на мировом рынке, нужно было усилить стратегическое управление, вертикализировать структуру предприятия. И теперь некоторые аксакалы из ранга менеджеров перешли в ранг, так сказать, аудиторов стратегии. Сейчас мы внутри компании проводим тендер на право управления стратегическими задачами, за которым продолжают следить бывшие вице-президенты. Это своего рода беспрецедентный шаг: во внутреннем управлении применен рыночный экономический механизм, выработанный цивилизацией в рамках государств. Так что те люди, о которых Вы спрашиваете, не уволены, они просто изменили специализацию.

Что касается группы PR, то она была не упразднена навсегда, а лишь временно расформирована в прежнем составе. Просто руководитель не справился со своими обязанностями, не смог выполнить поставленные задачи. Но свято место пусто не бывает. И уже сегодня на основе внутреннего конкурса был выбран новый руководитель подразделения – правопреемника группы PR. Так что не волнуйтесь: без контактных лиц с нашей стороны вы не останетесь.

CNews: На рынке существует мнение, что в компании CBOSS практикуют жесткую корпоративную дисциплину. Как вы можете прокомментировать это мнение?

Андрей Морозов: У нас в компании внедрена электронная система управления предприятием. И как все транснациональные корпорации, иногда мы сталкиваемся с сопротивлением отдельных сотрудников, которые не хотят работать "под колпаком" корпоративной информационной системы. Между тем, ее требования объективны: система учета результатов работы лишена субъективизма, обычно присущего оценке руководителя. Возможно, есть люди, которые не найдя возможности для самореализации, считают такие условия для себя неприемлемыми, поэтому покидают компанию и распространяют негативную информацию о ней. Причина заключается в том, что они просто не вписались в нашу корпоративную культуру.

Человек, который раскрыл свой творческий потенциал и сполна реализовал себя, распространением информации на эту тему заниматься не будет. У нас есть сотрудники, которые по итогам года получили по $30-50 тысяч, но никто из них ни на одном форуме не признался: "Знаете, ребята, а я 50 тысяч баксов премии получил". Человек так устроен, что он почему-то считает своим долгом делиться лишь негативным опытом, тогда как положительный результат воспринимает как нечто само собой разумеющееся и не достойное публичного обсуждения.

Кроме того, мы плотно занимаемся социальной программой. Одним из важнейших направлений социальной политики нашей компании является реализация жилищной программы, в рамках которой для сотрудников предприятия построен жилой дом напротив Битцевского парка. Там сейчас идет ремонт, но несколько семей уже живут в новых квартирах. Проверьте, кто-нибудь из нынешних жильцов корпоративной новостройки “пожаловался” в интернете на улучшение своих жилищных условий, на хороший вид из окна или на повышенную комфортность дома?

CNews: Каковы итоги деятельности компании за 2005 год? Какие направления вашего бизнеса росли наиболее динамично?

Андрей Морозов: Основным качественным итогом стало развитие системы продвижения продукции в мировых масштабах. В 2005 году мы вышли на последний обитаемый континент, где пока еще не работали – это Африка. Также одним из основных итогов явилось перераспределение и существенное расширение географии бизнеса: приоритетное развитие получила наша деловая активность за пределами России. Мы закрепились на мировом рынке. Пока это нельзя назвать полной и окончательной победой, но мы уже довольно существенно представлены за границей. Выражаясь военной терминологией, мы высадили десант и закрепились на рубеже.

В минувшем году наиболее востребованы были конвергентные системы, что, впрочем, было вполне предсказуемо. Когда мы начали создавать наши технологии, идея конвергентности отнюдь не лежала на поверхности, но мы вовремя сумели ее разглядеть. Отсюда и название компании CBOSS – Convergent Business Operation Support Systems. Принцип конвергентности, который мы изначально исповедовали, успешно заработал. Через десять лет рынок "дозрел" и осознал важность этой идеи. Сегодня большее значение имеет сокращение издержек не производителя, а потребителя. Вопросы снижения затрат на построение ИТ-инфраструктуры и особенно на владение ей, увеличение ее надежности и производительности стали более существенными для операторов.

CNews: Какие дополнительные ИТ-решения вы планируете разрабатывать в ближайшее время?

Андрей Морозов: У нас постоянно разрабатывается большое количество решений. В ближайшем будущем мы планируем активно развивать такое направление, как система управления предприятием. Пока эта разработка поставляется нашим клиентам в небольшой степени, но мы рассматриваем системы управления как серьезный сегмент бизнеса и видим неплохие перспективы для ее успешного продвижения.

CNews: Расскажите о результатах своей деятельности за рубежом. Каково соотношение продаж в России и на мировом рынке? Какие решения вы предлагаете для них?

Андрей Морозов: Сегодняшний объем продаж на мировом рынке составляет уже более 60%, а в следующем году мы доведем его в структуре наших доходов, как минимум, до 80%. На днях мы планируем анонсировать два крупных зарубежных контракта, которые интересны тем, что вся ИТ-инфраструктура операторов будет построена на продуктах CBOSS. Замечу, что на российском рынке реализовать такие проекты сегодня практически невозможно.

CNews: Компания CBOSS регулярно предоставляла данные о своих продажах для ежегодного рейтинга CNews100: Крупнейшие ИТ-компании России. Однако в этом году Вы отказались принять в нем участие. Чем обусловлен отказ? Не было ли это решение связано со значительным спадом продаж в прошлом году?

Андрей Морозов: Все дело в том, что в минувшем году мы находились в ситуации жесткого прессинга, столкнувшись с проблемами попытки недружественного поглощения. Все началось с того, что один из наших клиентов, поменяв менеджмент, перестал подписывать договоры и платить по счетам. Когда же мы попросили рассчитаться за отгруженную продукцию, нам поступило встречное предложение: ни много, ни мало отдать контрольный пакет CBOSS.

По получении отказа от такой заманчивой альтернативы, представители определенных структур стали прозрачно намекать на грядущие проблемы у нас с "органами". И действительно, после этого в CBOSS неоднократно приходили и заваливали запросами и вызовами из самых различных надзорных инстанций. В течение всего года у нас пытались найти нарушения, но улов проверяющих оказался просто смешным. Например, ОБОП, подразделение, призванное бороться с организованной преступностью, инспирировало через профильную госструктуру снятие небольших неоновых букв “CBOSS” над входом здание, так как у нас не было должным образом оформленного разрешения на наружную рекламу. Видимо, других проявлений оргпреступности, кроме как противозаконное указание названия компании над козырьком ее подъезда, в нашей столице не имеется.

Поскольку пристальное внимание к нашей деятельности проявили слишком много "органов", и мы не исключаем, что как заказчики, так и исполнители, еще "не успокоились", мы объявили временный мораторий на публикацию экономических показателей, чтобы не давать пищу для лишних размышлений. Зачем дразнить гусей?

CNews: Вы уже десять лет возглавляете Ассоциацию CBOSS. Что Вы можете сказать об итогах деятельности компании? Изменились ли за это время подходы к управлению компанией?

Андрей Морозов: Подходы к управлению компанией претерпели кардинальные изменения. Когда создавалась фирма, в ней было три с половиной человека и операционное управление, которое основывалось в основном на интуиции. Было некое видение того, что нужно делать, а документированного долгосрочного планирования, формализованной стратегии не было. Сейчас нам необходимо сконцентрироваться именно на стратегическом управлении, которое ранее в CBOSS не было должным образом развито. С приходом в CBOSS Менеджера с большой буквы – Александра Приказчикова – решилась проблема с операционным управлением компании в области инфо-телекоммуникационного бизнеса. И со следующего года я планирую сосредоточиться на стратегическом менеджменте, а Александр Николаевич будет вести операционное управление.

По итогам десяти лет работы CBOSS я вижу, что еще очень многое не сделано. Без ложной скромности признаюсь, что сегодня я знаю и чувствую, как всё должно быть на самом деле. Человек на моем месте просто обязан обладать таким видением. Даже делая все по канонам и шаблонам, можно не получить требуемого результата. Но если вы ясно видите цель и четко ее понимаете, если вы к ней осмысленно идете, то, скорее всего, вы ее достигнете.

CNews: Оказывает ли влияние специфика работы на Ваш отдых?

Андрей Морозов: Работа, к сожалению, отнимает очень много времени, и "покой мне только снится". Поскольку компания находится на переломном этапе, все силы – физические и душевные – отдаются бизнесу. Если говорить о каких-то увлечениях и пристрастиях, я бы выделил охоту, мотоциклы и вертолеты. С одной стороны, охота – это хобби, которое дает очень хорошую разрядку, мощную подпитку положительной энергией и снятие стресса. С другой стороны, охота – это часть бизнеса, если иметь в виду прекрасную возможность установления контактов, лучшего взаимопонимания и достижения доверия в неформальной обстановке. Поохотиться в наше охотничье хозяйство вблизи комфортабельной Базы отдыха "Озерная" в самом экологически чистом районе Европы приезжают люди из разных стран.

Если говорить о каких-то увлечениях и пристрастиях, я бы выделил охоту, мотоциклы и вертолеты

А недавно я начал учиться летать на вертолете МИ-2 и даже получил пилотское свидетельство на право управления в качестве командира воздушного судна. Управление что организацией, что такой сложной техникой – это универсальный процесс, привлекательный для меня. Вертолет поразил меня тем, что, отлично понимая его устройство, зная законы аэродинамики, ты вдруг обнаруживаешь, что не можешь сходу им управлять. В воздухе, в кабине пилота, самый крутой менеджер, который привык управлять не только бизнесом, но и жизнью, может столкнуться с "неповиновением" и неконтролируемостью аппарата, а в итоге – и с психологической проблемой. С этой точки зрения, полеты – вещь крайне занимательная и интересная, ибо в некотором смысле позволяет лучше понять себя. Ну и, может быть, в какой-то степени доказать себе и окружающим, что ты из себя на самом деле представляешь.