Время приучило нас не верить в случайности, а потому трудно предположить, что Ющенко назвал «Укртелеком» в числе стратегических предприятий, которые должны быть в ближайшее время выставлены на продажу, — «Турбоатома», «Зари», северодонецкого «Азота», «Луганск-тепловоза» и других — лишь для того, чтобы разбудить сонных участников мини-Давоса. По крайней мере, заявление по «телекому» стало едва ли не главной сенсацией форума. Большинство экспертов в последующих публикациях также сошлись в том, что вряд ли оно может быть продиктовано внезапным появлением «конкретного» покупателя, под которого резко начала готовиться сделка.

На следующий день после выступления Ющенко состоялось заседание наблюдательного совета компании. Председатель которого, Александр Третьяков в силу своей другой должности — первого помощника Президента — имеет некоторое влияние на содержание текстов президентских выступлений: «Укртелеком» там будет фигурировать или другая сенсация. На заседании НС речь шла о повышении инвестиционной привлекательности компании для ее будущей продажи. В числе конкретных шагов, направленных на это, назывались прежде всего получение компанией лицензии на оказание услуг мобильной связи третьего поколения в стандарте UMTS, замена аналоговых сетей на цифровые, улучшение финансовых показателей компании, привлечение партнеров с мировым именем и другие. Третьяков поручил председателю правления компании Григорию Дзекону подготовить до 27 июня «дорожную карту» «Укртелекома», в которой тот должен изложить ее текущие планы повышения капитализации. Можно не сомневаться, что этот документ будет содержать обоснование необходимости привлечения значительных заемных средств для реализации смелых технологических проектов «Укртелекома»: Дзекон не устает повторять о необходимости их для компании при любом удобном случае.

Третье — лишнее?

Из высказываний различных деятелей — и Кинаха, и Третьякова, и других, можно сделать вывод, что получение «Укртелекомом» лицензии на мобильную связь третьего поколения — одно из главных условий его будущей успешной приватизации. Да, наличие такой лицензии чисто формально, исходя из существующих методик оценки акций компании, повышает их котировки. Однако сводить инвестиционную привлекательность компании только к этому было бы ошибкой.

Тем более что перспективы этого проекта вызывают много вопросов.

В первую очередь, технических. Стандарт UMTS работает в высокочастотных диапазонах 1,9—2,1 ГГц, и для обеспечения качественного покрытия (в т.ч. внутри помещений — с этой проблемой сталкиваются современные операторы, работающие даже в более низком диапазоне 1800 МГц) потребуется микросотовая сеть со значительным количеством базовых станций. И «монтажом базовых станций на существующих антеннах» тут не обойтись. Инфраструктуру магистральной сети передачи данных, которая, по словам Дзекона, есть у компании и может быть использована для строительства сотовой сети, тоже придется существенно модифицировать. Иными словами, в 300 млн. долл., запланированных для этого «Укртелекомом», можно и не уложиться.

Не говоря уж о том, что диапазон 1,9—2,1 ГГц на сегодняшний день выделен военным, и нуждается в конверсии. Средства на которую в госбюджете этого года не предусмотрены. О каком двухмесячном сроке выдачи лицензии — а именно на это рассчитывает руководство компании, исходя их его заявлений, — может идти речь?

Другая серия вопросов — маркетинговые. В мире, конечно, наблюдается некоторый рост количества сетей и абонентов сетей третьего поколения, но масштабы его не сравнимы с ростом сетей второго поколения. Скорее, операторы, заплатившие сумасшедшие деньги за 3G-лицензии, пытаются хоть как-то их вернуть. К тому же все существующие сети третьего поколения пока базируются в мегаполисах, где есть возможность их окупаемости; создавать национальное покрытие не пришло в голову ни одному оператору. Поэтому привлечь за три года — с 2006-го по 2008-й — 2 миллиона малоговорящих украинских абонентов… Может и можно. Например, раздав им по бесплатному (но от этого не ставшему менее дорогим) мобильному телефону и установив демпинговые тарифы. Но вот таким образом окупить затраты получится не скоро. Плюс 3G-связь подразумевает иную философию мобильного бизнеса, основанную на продаже не голосовых услуг, а различного мобильного контента и услуг передачи данных. А этими услугами пользуется малое количество потребителей и в существующих сетях. Основной спрос в Украине сегодня на голосовую связь.

…А вот сеть в стандарте CDMA-450 «Укртелекому» очень пригодилась бы. И для оказания услуг мобильной связи, и для беспроводного доступа, для телефонизации труднодоступных и малонаселенных районов. Но о ней почему-то никто не вспоминает. Несмотря на то, что заявка «Укртелекома» на эту лицензию рассматривается уже почти полтора года.

Инвестиции в прозрачность

«Укртелеком» можно было легко продать по «криворожсталевскому» сценарию: быстро, дешево, «своим». Последнее — важно: «свои» не будут заглядывать в зубы дареному коню.

Любой цивилизованный покупатель же будет просто обязан провести аудит «Укртелекома» — иначе его акционеры не простят ему такой покупки. Причем аудит даже не независимый, а свой собственный, с пристрастием. Как Telenor «УРС». Чтобы найти все возможные червоточинки, которые в будущем могут обернуться большими проблемами. Пройдет ли «Укртелеком» такую проверку? Пока привести отчетность компании к западным стандартам не может даже Ernst&Young, выступающий в качестве «своего» аудитора…

Вспомним, сколько вопросов возникло у депутатов и чиновников, когда «Укртелеком» в начале года попытался взять кредит в 100 млн. долл. у Citibank и Standart Bank London. Тогда руководство компании обвинили в попытке ее теневой приватизации за долги. Так было или нет — тема отдельного расследования. Однако вопросов к совершенно стандартной для любой крупной компании сделке не возникло бы при условии ее полной прозрачности. Тогда же не было ясно — для каких целей и на каких условиях привлекаются эти средства. Руководство «Укртелекома» же не поспешило раскрыть карты, ограничившись стандартной формулировкой «с целью повышения капитализации и инвестиционной привлекательности компании». И вообще предпочло уйти в кусты: отложить заемное привлечение внешних кредитов «до утверждения акционерами инвестиционной программы». Кстати, информации о ее утверждении до сих пор нет, несмотря на то, что после собрания акционеров прошло уже два месяца.

Зато руководство компании легко отдало почти всю годовую прибыть в виде дивидендов государству как основному акционеру. То есть в госбюджет. И это на фоне разговоров о том, как компании нужны оборотные средства, как ей необходимы кредиты. Где же логика?

Аналогичные вопросы к прозрачности возникают не только по поводу кредитной политики «Укртелекома». Взять хотя бы политику техническую. Всем, кто близок к телекоммуникационному бизнесу, известно, какие деньги делаются на «откатах» при закупке оборудования. Однако когда UMC заключает контракт по оптимизации сети с Motorola или когда «Астелит» выбирает Nokia и Ericsson в качестве поставщиков — вопросов у широкой общественности и правоохранительных органов не возникает. А вот когда национальный оператор платит более 100 млн. грн. другой известной фирме в рамках договора «о стратегическом партнерстве»... Или когда «Укртелеком» заключает значительное количество договоров на строительство первичной сети с фирмой, которая когда-то принадлежала его нынешнему председателю правления... Или когда в договорах на поставку оборудования с известным мировым производителем прописывается предоплата в 90%... Или когда региональным подразделениям «Укртелекома» жестко предписывается, у кого в Киеве закупать канцтовары… Ладно, бог с ними, с УБОПом и прокуратурой, которым все эти факты хорошо известны, но которые, быть может, просто не хотят соваться в темную воду, где неизвестно, от кого получишь по голове за любопытство. Однако потенциальный покупатель «Укртелекома» отреагирует на это однозначно: в лучшем случае торгом, в худшем — отказом от покупки.

А кадровая политика? При которой грамотные, самостоятельно мыслящие технические специалисты и менеджеры годами просто выветривались из компании, а кумовство процветало...

Конечно, все это, так сказать, отдельные недостатки, которые все еще, к сожалению… Для инвестора они обернутся одним: затратами на приведение компании в порядок. На реорганизацию. На аудит. На приведение технической политики в соответствие с новыми стандартами. И все эти затраты не могут не отразиться на стоимости компании при ее продаже.

Что там в нише?

Говоря о реорганизации, нельзя сбрасывать со счетов еще один момент. С тех пор, как в конце 90-х только зашел разговор о приватизации «Укртелекома», не говоря уж о начале 90-х, когда успешно приватизировались «телекомы» европейские, рынок связи в нашей стране претерпел кардинальные изменения. Тогда «Укртелеком» был оператором номер один — и по количеству абонентов, и по финансовым показателям, и по доле рынка связи. Сегодня каждый из двух крупнейших мобильных операторов — UMC и «Киевстар» по отдельности почти опережает его по всем этим параметрам. Недалек тот час, когда по финансовым показателям его начнут теснить и крупные фиксированные или интегрированные телекоммуникационные операторы. Стремительно падают доходы «Укртелекома» в наиболее рентабельных его сегментах — международной и междугородной связи и магистральной передачи данных. Абоненты компании — многоговорящие и малоплатящие. Обслуживание крайне разветвленной фиксированной сети, не говоря уж о ее расширении и модернизации, крайне затратно, особенно в сельских районах. А ведь именно этот сегмент, по сути, и оставляет стремительно развивающийся рынок на откуп «Укртелекому»… Заинтересует ли потенциального покупателя компания с такими перспективами?

И механическое выделение «Укртелекому» лицензии на мобильную связь, и строительство дорогой мобильной сети, и даже создание в компании подразделения по оказанию мобильных услуг эту проблему не решит. Очевидно, что у пятого мобильного оператора в Украине весьма туманные рыночные перспективы.

Зато, например, рынок передачи данных является весьма перспективным для компании. Вспомним, как стонут все интернет-провайдеры при малейших изменениях тарифов «Укртелекома» на услуги в этом сегменте. Может, компании, имеющей самую разветвленную в стране первичную сеть, сконцентрироваться на этой деятельности и достичь там значительных успехов? Как и в «магистралке», где «Укртелеком» хоть и перестал быть монополистом, но еще занимает серьезные позиции.

Уже много писали о том, что слабым местом «Укртелекома» всегда был маркетинг, работа с конечным абонентом. Вполне понятная проблема для компании, которая долгие годы была монополистом. Поэтому даже из самого «телекома» часто раздаются предложения «сбросить» клиентскую часть бизнеса на частные компании и сосредоточиться на обслуживании сетей…

И таких бизнесов внутри «Укртелекома» можно придумать много. Взять хотя бы таксофонию, которая не спешит умирать в связи с развитием мобильной связи. Однако являясь «довеском» к городским сетям «Укртелекома», толком не развивается. Или новые рынки типа беспроводного доступа или широкополосного вещания. Стоит ли их выделять в отдельные бизнесы, в отдельные структурные подразделения или даже отдельные компании?

Без решения всех этих вопросов стратегического планирования компания проглотит не подавившись даже многомиллиардные инвестиции. Находятся ли они в центре внимания руководства и акционеров «Укртелекома»? Ответ будет заключаться в той цене, которую готов будет заплатить за компанию будущий покупатель. Если он когда-нибудь все-таки будет.

© Семен Степанчиков, "Зеркало Недели"